Форум » » Мыльные пузыри. миди, романс, R, в процессе. Глава 13 от 23.01.2010 » Ответить
Мыльные пузыри. миди, романс, R, в процессе. Глава 13 от 23.01.2010
Лола: Название: Мыльные пузыри Автор: Лола Бета: Akira, Lirilai (с 7й главы) Жанр: романс Рейтинг: R Размер: миди Саммари: Рассказ о том, как самые обыкновенные мыльные пузыри могут изменить жизнь двух человек. О правах: Все мое. Никому не отдам. Размещение: Нельзя
Ответов - 72, стр:
1 2 3 All
Лола: Глава 1 Завтра наступит осень, а с ней под ручку придет геморрой по имени новый учебный год. Не хочу в школу! Хотя, какая тут школа? Школа осталась в далеком прошлом, а завтра я пойду в универ уже третьекурсником. Я останавливаюсь около зеленого здания, в котором убил десять лет своей жизни. Блин, сколько же с ней связано воспоминаний… Всего хватало: радости и горя, веселья с друзьями и вызовов родителей к директору или классной. Я был трудным ребенком: не учился, хамил учителям, мотал нервы директору, который вел у нас английский язык. Как вспомню, что я творил в детстве - волосы дыбом становятся. А сейчас я обычный студент, ничем особо не примечательный. Таких, как я, называют ботаниками. Мы тихие, спокойные, всегда сдаем вовремя курсовки и не остаемся на допсу*. Нас, не то чтобы не любят, просто не замечают, а если и замечают, то только для того, чтобы попросить списать тест. Я смотрю во двор родной школы – там первоклашки и дети постарше репетируют завтрашнее выступление. Мне всегда становится смешно, глядя на них. Мелкие еще не умею декламировать, но стараются изо всех сил, то бишь банально орут в микрофон. А старшеклассникам просто лень стараться, вот они и бубнят глупые стихи без рифмы себе под нос. Неужели я тоже когда-то был таким? Помню, однажды на первое сентября мне поручили нести знамя. Я страстно желал остаться дома в этот день, а потом, когда мать со скандалом все же выпихнула меня в школу, тупо пялился в вырез блузки Машки Сланцевой, шедшей рядом со мной. По правде говоря, пялится там было не на что, ибо сисек, прошу прощения, у Маруси тогда не было, так, фикция одна – лифчик с ватой и салфетками внутри. Салфетки, кстати, из-под лифчика выползали, а Маша этого не замечала. Сейчас салфетки заменили силиконовые вставки (жутко смотрится, когда снимешь). По собственному опыту знаю. Пытались мы с ней встречаться, даже до этого дошло, но, облом, не получилось ничего. После этого случая Маша со мной больше не разговаривала. Подумаешь. Надо сказать, она была моей первой и единственной девушкой, но наша «любовь» прожила не больше двух недель. С тех пор меня как-то не притягивает женский пол. Нет, я не гей, мне просто больше вообще никто не нравился. Рядом со мной стоит мужик с коляской, в которой сидит розовощекий малыш в пестром комбинезончике. Мужик смотрит репетицию и улыбается. Наверное, там его дочь. Или сын? Впрочем, не важно. Мне пора домой, нужно еще успеть приготовить обед до того, как мама придет с работы. Я прохожу двор. Вдруг, мое внимание привлекает мыльный пузырь, летящий по воздуху. У меня с детства слабость к этим милым радужным шарикам. Помню, так хотелось, чтоб они никогда не лопались, ведь они были такими красивыми. Проводив пузырек взглядом, я оборачиваюсь в поисках ребенка, который выпустил это чудо, но мой взгляд натыкается на парня, курящего на балконе ближайшего дома. Странно, но почему-то я не могу отвести от него глаз. Не могу назвать его красивым: его лицо приятно, не спорю, но в нем присутствует какая-то резкость, которая пугает и одновременно притягивает взгляд. Он просто стоит и курит, а я смотрю на него, не в силах отвернуться и чувствую, что очень хочу с ним заговорить. Но, вот парень тушит окурок в пепельнице и скрывается в квартире, а я все продолжаю стоять, тупо пялясь на его окна. Жалею, что так ничего и не сказал… Странно, с чего бы это? *** Дома, как всегда, тишина. Родители на работе, а я скучаю в одиночестве. Закрыв дверь, я прохожу на кухню, сгружаю покупки на табуретку и начинаю раскладывать продукты по местам. Сегодня, впрочем, как и вчера, и позавчера, и так далее, я приготовлю овощное рагу. Не сказать, что я от него в восторге, но мама его очень любит, да и готовится оно до смешного просто. Всего-то надо порезать овощи и поставить их тушиться на среднем огне. Обычно, готовя, я слушаю музыку, подпевая любимым исполнителям. Но сегодня тексты песен, почему-то не доходят до моего сознания, и я в очередной раз сбиваюсь. Нож соскальзывает с морковки, и я чудом успеваю отдернуть палец. Ерунда какая-то… Из мыслей никак не хочет уходить образ того парня. Мне он понравился. Что-то такое было в его взгляде, что до сих пор не хочет отпустить меня. Странно. Как-то часто я стал употреблять в речи это слово… Я не гей… Хотя, как я могу утверждать, когда у меня и девушки-то никогда не было. Машка не в счет, потому что два поцелуя и неудачная попытка заняться сексом не считается. Ха-ха, смешно. Мне 19 лет, а я девственник. Наверное, все дело во мне, я слишком закрытый и всегда все делаю по-своему. За это меня не очень любят. Я не могу просто так забить на все и жить в свое удовольствие, как это делает большинство моих однокурсников. Те времена, когда я мог с чистой совестью обложить трехэтажным матом директора давно прошли, обучение нынче слишком дорого, да и из переходного возраста я вышел. Моя маска – правильный милый мальчик, хотя внутри я совершенно другой. Настоящий я живет в интернете. Именно там я могу раскрыться, не боясь предательства со стороны друзей. Возможно, я параноик, но с этим ничего не поделаешь. Слишком часто меня предавали. Хотя, за внешней ершистостью скрывается все тот же наивный мальчишка, каким я был раньше… Все. Рагу готово. Теперь осталось дождаться родителей. Пойду посижу в интернете. В моей комнате компьютерный стол и кресло – самое обжитое место. Именно тут я провожу большую часть своего свободного времени, ползая по сети, подобно пауку. Компьютер издает тихое гудение. Сейчас он просыпается и сначала будет немного тормозить, а все потому, но вскоре придет в себя и начнет работать очень быстро. На мониторе появляется и быстро гаснет лейбл антивируса, а «собачка» мейл-агента загорается зеленью. Здравствуй мой друг. Вечером не было ничего интересного. Родители пришли с работы, мы поужинали и расползлись каждый по своим делам: папа улегся у телевизора, мама отправилась в душ, ну а я спать пошел. Завтра в шесть утра вставать… *** Вот и наступило первое сентября. Ранний подъем для человек, утро которого все каникулы начиналось в четыре часа дня – издевательство. Встать-то я встал, но окончательно проснулся только в метро. А до моего института от дома нужно ехать сорок минут, если по пробкам, то час. Интересно, какому идиоту пришло в голову в первый учебный день ставить четыре пары? Ведь и дураку ясно, что большая часть студентов просто не досидит до конца последней лекции. Стоило приехать в институт и побыть там пятнадцать минут, чтобы понять, как я ненавижу своих однокурсников. Одни снобы. Строят из себя непонятно что и чморят тех, кто хоть немного от них отличается. До дрожи бесит их стремление не поесть лишний раз, сэкономить на необходимых вещах, но купить себе тряпку от Киры Пластининой или еще какую-нибудь брендовую хрень. Или то, как они, услышав от препода положительный отзыв о какой-нибудь книге, тут же бегут брать ее в библиотеке (или покупать), читать, а потом хвастаться этим перед однокурсниками. И не важно, что книжка на самом деле нечитабельное дерьмо, что после первых строчек хочется захлопнуть ее и запихнуть ногой под кровать. Что вы, это же такие мелочи, главное, мы прочитали ее, отличились, и теперь будем обсуждать ее еще месяц (естественно, у нас только положительные отзывы, а то, что мы там нихера не поняли, это фигня: автор гений, а гениев вечно все не понимают). А… Ладно, этого не изменить, пусть хоть голыми ходят и читают вслух неприличные хоку, лишь бы меня не трогали. Замечательно, вот только этого мне и не хватало. Спасибо родному деканату, удружили. Злости на них не хватает. Сейчас приходил наш многоуважаемый замдекана с сообщением: во-первых, студентов, у кого будет хотя бы один долг к началу октября выпнут из универа (лишняя запятая) быстрее, чем они смогут сказать «допса», а во-вторых, буквально на следующей неделе начнется несусветная гадость, а именно - аккредитация любимого ВУЗа. Подразумевается, что все студенты нашего потока должны будут написать несколько тестов на остаточные знания, причем посещаемость в этот день должна быть стопроцентной. Ой, не смешите мои тапочки, наши обалдуи не попрутся в универ только из-за какого-то теста. Им глубоко плевать на правила. Потому что ничего им не сделают, проверенно. Ну пообщаются они с деканом, ну напишут объяснительную, и все, иди, гуляй с миром. - Эй, Марик, - раздается сбоку. Не реагирую, потому что терпеть не могу это сокращение своего имени. Меня зовут Марк и точка. – Марик! Селезнев ну, в конце концов, ты с нами или как? - Или как, - бурчу себе под нос. – А в чем, собственно, дело? - Мы всей группой идем в Кафе Звезд, ты с нами? - Нет. - Да ладно тебе, - продолжает настаивать Эдик, - пошли, отпразднуем. - В лом. - Ну как хочешь. - Угу. Вот именно, как хочу, – я убираю тетради в сумку и встаю. Все пора домой. Выхожу на улицу. Солнышко светит, тепло, хорошо… Не хочется никуда торопиться, потому что такая погода бывает редко. Впереди меня идет какой-то парень, он вытаскивает руку из кармана, и на асфальт с тихим бряцаньем падает предмет, кажется, это флэшка. Я поднимаю его. Точно - флэшка. Подбегаю к парню и, трогая его за плечо, говорю: - Извините, вы… - парень оборачивается, и я забываю, что хотел сказать, заканчиваю на автомате, - уронили… Передо мной стоит он… ____ * Допса – дополнительная сессия
Lirilai: Интересно. С нетерпением жду продолжения)))
лизёна: Начало интересное,жду проду
Лола: Глава 2 - Извините, вы… уронили… Парень оборачивается, непонимающе глядя на меня, но, заметив у меня в руках флэшку, меняется в лице. - Спасибо, - улыбается он, забирая у меня девайс. Я замечаю, что он как-то странно на меня смотрит, а когда я уже решаю уйти, выдает: - Слушай, а я тебя знаю. Приехали… Неужели он заметил, как я пялился на него во дворе? Черт… Я попал. - Ты же в 536 школе учился! - Э… Да… - интересно, а где он меня там видел? - А где? Стоп, я что, только что это вслух сказал? Похоже, что да. - Что «где»? – не понимает он. - Видел где? – странно все это: на вид ему где-то лет двадцать пять, значит, если он учился в моей школе, то был в выпускных классах, в то время как я учился только в девятом… - Как где? В школе. Я сестру приходил забирать с занятий и видел тебя пару раз в коридоре и на линейке первого сентября, - ах вот оно что… Теперь понятно. – Хотя, это мог быть просто похожий человек. - Может быть и я… - мда, очень содержательный разговор. – Я – Марк. - Глеб, – улыбается он, протягивая мне руку для рукопожатия. – Ты сейчас свободен? Не понял? Это он к чему? - Вроде бы… - Тогда пошли в МакДак, посидим? – кажется, что его улыбка стала еще шире. Замечая немой вопрос у меня на лице, он поясняет. - На этой флэшке очень важные данные, и, если бы я ее потерял, у меня бы были большие проблемы. Отблагодарить хочу. - Хорошо, пойдем, – я же хотел с ним подружиться, вот - удобный момент и нельзя его упускать. *** Глеб оказался очень веселым человеком. Он постоянно шутил, рассказывал интересные истории, а я сидел напротив и тихо млел, сжимая в руках чикенбургер. Глеб, заметив это, даже спросил, буду ли я есть эту несчастную булку с котлетой. Я тут же начал жевать сэндвич и сразу подавился. Кашляя, я чувствовал себя последним идиотом на земле, а Глеб хлопал меня по спине и что-то говорил. Впервые я так реагирую на постороннего человека, а тем более на парня. Домой мы поехали вместе, жили же рядом, и расстались около школы. Глеб пошел встречать сестру (он рассказал, что их родители по пол года проводят заграницей, вот он и присматривает за Алисой), было как раз три часа дня, ну а я отправился домой. В метро Глеб предложил обменяться номерами телефонов, заметив, что приятных людей не так много и не стоит терять их из виду. И понеслось… Я учился, мы встречались, когда у меня рано заканчивались пары, иногда я ради Глеба сбегал с лекций, сидели в Маке, болтая обо всем на свете, но, стараясь пока не касаться личных тем (я вообще не очень люблю рассказывать о себе, видимо, Глеб тоже), а потом ехали домой, если у Глеба больше не было работы. Так прошло три недели, все было хорошо, но я начал чувствовать, что мне становится мало просто общения. Я не решался что-либо предпринимать, потому что боялся потерять то, что уже имею. Не скажу, что для меня стало таким уж открытием желание быть поближе к парню, да и времени много не потребовалось для того, чтобы осознать, что я влюбился в Глеба. Тяжелее всего было свыкнуться с мыслью, что я никогда не смогу раскрыть ему свои чувства, придется находиться рядом исключительно в роли друга и ждать, когда чувства уйдут… Вот такие мысли крутились у меня в голове. Правда, долго заниматься самокапанием мне не дали. За это нужно сказать отдельное «спасибо» нашему деканату, который опять решил нас «порадовать». Дело в том, что ползая ночью по «контакту», я решил заглянуть в группу нашего курса и увидел там одно очень интересное сообщение, о том, что завтра у нас тест на остаточные знания по социологии… Как говориться: приплыли. Мне вот интересно, когда наше начальство научится сообщать такие важные сведения за несколько дней до, а не накануне? Остаток вечера я провел, мечась по комнате в поисках тетрадки, которую, как позже выяснилось, я отдал кому-то сразу после экзамена. А, ну на фиг! Все. Надоело. Пойду неподготовленный. Не съедят же меня, в самом деле… *** Ничего страшного не случилось. Пришел в универ, отсидел одну пару, со второй сбежал, а к трем часам подошел на шестой этаж, где и остался дожидаться тестирования. Когда прозвенел звонок на перерыв, подтянулись наши, и мы все забились в крохотную аудиторию. А после была фигня. Пришла преподша и вручила всем листы с тестами. Собственно, тест оказался не сложным, я с ним справился где-то за полчаса и то, только потому, что пришлось долго вспоминать некоторые подзабытые факты. А после сдал работу и поехал домой. *** Выйдя из метро, я чувствую, что просто зверски проголодался. Делать нечего, приходится зайти в ближайший магазин. Выбор там не ахти, но уж, что есть, то есть… Покупаю два «Супер контика» с шоколадом и тут же запихиваю одну печеньку себе в рот. Вкус-с-сно… Жаль, что мало… - Марк! Привет! – меня сзади дергают за хвостик. Давно пора уже волосы обрезать, но жалко. Оборачиваюсь на голос и вижу, как Глеб, а это именно Глеб, начинает смеяться. Э-э-э… Не понял… - Ты чего? – делаю над собой усилие, чтоб проглотить недожеванную печенюшку. - Ты бы видел себя сейчас, - хохочет Глеб. - Глазки воровато блестят, щеки набиты, смотришь на меня, как на врага народа… Ой, не могу… Хомячок! Джунгарский… Белобрысый…. - Да ну тебя, - бурчу я, направляясь к автобусу. Да, я люблю покушать (но при этом остаюсь хилым, как говорит мама: «не в коня корм»), да, я сейчас настолько голоден, что готов проглотить и вторую печеньку не разжевывая, но это же не повод, чтоб смеяться надо мной! Все я обиделся. - Постой! - Глеб догоняет меня и хватает за руку. От этого прикосновения я вздрагиваю. Пальцы у него очень холодные, словно сейчас не плюс двадцать, а, как минимум минус пятнадцать на улице. - Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто ты был такой смешной. - Не хотел, но обидел, – не дождешься, я так просто не сдамся. - Не дуйся. А поехали, я тебя обедом угощу? - Э-э? Не хочу в МакДак. - А кто говорит про МакДак? Я тебя к себе в гости зову. Еда у меня есть и, скажу без ложной скромности – довольно вкусная. - Да вы, дяденька, маньяк? – говорю я, стараясь, чтоб у меня не дрожал голос. - Ага, - радостно подтверждает Глеб, - ловлю на улице симпатичных маленьких мальчиков и запекаю их в духовке. Ну так что? - Идем, – соглашаюсь я быстрее, чем успеваю подумать, чем мне это грозит. - Отлично! - ухмыляется он. - Тогда побежали, автобус сейчас уйдет!
Lirilai: да, да, да! Мне очень нравится. Продолжай, Лола! Жду проды^^
лизёна: Понравилось,только очень хотца знать,что там будет в гостях.
Лола: =)) Прода будет выкладываться каждые выходные, раньше не чисто физически не получится.
лизёна: С нетерпением ждём выходных.Успехов во всём.
Эль Драко: Вам очень нужна бета на пунктуацию.
Лола: Эль Драко, текст чуть позже пройдет повторную вычитку и все недочеты будут исправлены. Глава 3 - Отлично! - ухмыляется он. - Тогда побежали, автобус сейчас уйдет! Мы впихиваемся в желтого монстра за секунду до того, как двери с лязганьем закрываются. В автобусе жуткая давка, и я оказываюсь буквально вжат в Глеба – мой нос упирается ему в ключицу. Подходит кондукторша, и я каким-то чудом умудряюсь так извернуться, чтобы достать проездной. Глеб хихикает, так как мое дыхание щекочет его кожу. А что я могу поделать? Рама двери впилась мне в спину, и я даже отодвинуться не могу… Да и не хочется, если честно. Так приятно ощущать телом его твердую грудь с натренированными мышцами, чувствовать его тепло… Он такой горячий… Черт, я начинаю возбуждаться!... Этого только не хватало! Нет-нет-нет-нет… Только не это… Так Марк, успокойся, дыши глубже…. Все хорошо, ничего не происходит… Не происходит, я сказал!!! Твою мать! Мне все-таки удается развернуться так, чтобы оказаться к Глебу спиной. Так я хотя бы уверен, что он не почувствует моего возбужденного члена у себя на бедре… Получается так, что я вжимаюсь пахом прямо в ледяное стекло. У-у-у-у…. холодно… У меня вырывается непроизвольный стон. - Что с тобой? – спрашивает Глеб, опаляя мое ухо горячим дыханием. Ах… - Ах… - черт! Я это вслух сказал! - Марк? - Ногу свело. Сейчас пройдет, - цежу я сквозь зубы. И правда, холодное стекло оказывает такое же влияние, как и ледяной душ. Ну, слава богу. В автобусе ужасно душно, воздух из открытой форточки к нам не поступает, обдувая только тех, кто находится в середине салона. Не одно, так другое. Еще и выход находится только у передних дверей. Когда подходит наша остановка, приходится пробиваться сквозь толпу к выходу. Пассажиры пихаются острыми локтями и недовольно шипят, когда я нечаянно наступаю кому-нибудь на ногу. Разбросали конечности где не попадя, а еще и возмущаются, гады. Наконец-то на улице, и эта пытка закончена. - Марк… - А? – я отрываюсь от созерцания своих ботинок и поднимаю глаза. - Ты бледный. - Угу. - Как нога? - Прошла. - Ты себя хорошо чувствуешь? – ты еще спрашиваешь?! Как я могу себя чувствовать, после того, как едва не кончил от твоего прикосновения?! Черт! - Нормально. Думал, что сдохну в этой давке. - Час пик, - хмыкает Глеб, - по-другому не бывает. Пошли? - Угу. Мы доходим до его дома, поднимаемся на третий этаж. Глеб открывает дверь и пропускает меня в квартиру. О-фи-геть… Ну и домик у Глеба… Одна прихожая чего стоит. Да тут, при желании, можно в футбол играть. Улыбаюсь, заметив в углу прихожей целую пирамиду игрушек: кубики, пасочки, пара машинок… Хм… Это набор для детей дошкольного возраста, а сестра Глеба уже в пятый класс пошла. Странно. Обычно, когда ребенок вырастает, игрушки убирают с глаз долой. Возможно, Глеб решил их кому-нибудь отдать, вот и достал… Оглядываюсь по сторонам - навскидку сказать сколько комнат не получается: три двери, выходящие в коридор закрыты, а заглядывать проверять я не могу, воспитание не позволяет. Мнусь в предбанничке у двери, в то время как Глеб уже разулся и прошел в коридор. - Ты чего? – удивляется он, замечая, что без разрешения я даже чихнуть не смею. - Раздевайся и проходи. Ванная там, - он тыкает пальцем в сторону еще одного коридорчика, - а кухня там, - указывает на арку в боковой стене. - Мой руки и проходи на кухню, сейчас будем тебя кормить. Помыв руки, я двигаюсь в заданном направлении и попадаю на просто огроменную кухню.. Мда… Вот тебе, Алиса, твое зазеркалье… Осталось только флакончик с подозрительной жидкостью надыбать и эту жидкость выпить, а потом ловить глюки, валяясь на деревянном полу… Так, Марк, что-то мысли у тебя не в том направлении движутся. Хотя, я в какой-то степени прав: девочка Алиса тут живет, только вот сейчас ее нет дома. Кухня разделена на две секции барной стойкой, у которой находится кухонный гарнитур, набитый разнообразной техникой. А дальше у окна находится длинный обеденный стол, судя по всему из гевеи, и сервант, украшенный резьбой. Видя такую красоту, я замираю на пороге, разглядывая интерьер. Да, такие красивые кухни я только в глянцевых журналах моей мамы видел. - Марк, ты чего замер? – спрашивает Глеб, доставая из микроволновки одну тарелку с едой и загружая в нее другую. – Проходи, садись. После того, как я устраиваюсь на стуле, он ставит передо мной мою порцию и вручает вилку. Хм, незнакомое блюдо – рис с какими-то добавками. Запах божественный. - Ешь, - Глеб опускается рядом. - Угу, – беру вилку и начинаю медленно ковыряться в тарелке. Черт… Когда он так близко я не могу ни на чем сосредоточиться… - Какой-то ты сегодня тихий, - замечает друг. - Просто устал, - бурчу я, отправляя порцию риса в рот. Офигенно вкусно… - сегодня был тест по социологии. - И как? - Написал. Результатов пока не знаю. Слушай, очень вкусно. - Ну, - задорно улыбается он, - а ты сомневался! - Да не сомневался я! - Тебе, вместо того, чтобы печенье трескать, питаться нормально нужно, а то желудок испортишь. Да и вообще тощий как швабра. - Я питаюсь. И я не швабра! - Ты не швабра, - хихикает Глеб, - а как ты питаешься, я еще проверю. - Каким это образом, позволь узнать? - Натыкаю у тебя в квартире скрытых камер и буду следить, – Глеб уже ржет в голос. - Сначала проникни в квартиру, – бурчу я. – Слушай, а тебе Алису из школы забирать не надо? – спрашиваю, заметив, что часы уже показывают начало шестого. - Она сегодня в кружке. К шести пойду Мы посидели еще где-то полчаса, потом я поблагодарил Глеба за обед и отправился домой. *** Я захожу к себе домой, и мой взгляд тут же натыкается на записку, висящую на зеркале. «Мася, выкинь, пожалуйста, мусор и перезагрузи посудомойку. Целую мама» Делать нечего, раз мама просила, нужно выполнять. Вздохнув, я влезаю обратно в кроссовки и, прихватив с собой мусорный мешок, выхожу на улицу. Внутренний двор встречает меня громким смехом, играющих на детской площадке детей. Я иду к мусорным бакам, думая о том, что завтра у нас будет практика по проведению пресс-конференции, а я совершенно к ней не готов. Тему еще дурацкую выбрали «Итоги ЕГЭ 2009». Да кого они вообще интересуют? Можно подумать, что своими воплями мы что-нибудь изменим. Да нифига! Раз министерство образования так решило, то тут уже ничего не попишешь. Как говориться, хоть обвопитесь. ЕГЭ нужно просто перетерпеть. Меня, например, куда больше волнуют изменения в правилах русского языка, плодящие безграмотность у итак не шибко грамотного населения. Да, похоже, 2009 год мало того, что войдет в историю как самый безвкусный год двадцать первого века (да и вообще в истории человечества), так еще и станет началом гибели русского литературного языка… Задумавшись, я чуть не сбиваю с ног темноволосого кудрявого малыша, идущего по дорожке. Блин, да ему года три от силы, кто такого маленького ребенка оставил одного? - Малыш, где твоя мама? – я присаживаюсь рядом с ним на корточки. Ребенок смотрит на меня своими огромными серыми глазами и выдает: - Папа дома, я иду к нему. - А откуда ты идешь? - Садик, – он тыкает пальцем в сторону красного кирпичного здания. Вопрос: что там за воспитатели, что не могут за ребенком уследить? - Давай, мы вернемся в садик, - протягиваю мальчику раскрытую ладонь, - а то папа будет волноваться. Тебя как зовут? - Олег!- гордо говорит ребенок. - А я Марк. - Мак, - улыбается Олежка, демонстрируя ровный ряд молочно белых зубов. Я с трудом могу удержаться от смеха. Да уж, рестораном меня еще никто не называл. Сзади слышится топот, а чуть позже крик: - Олег! Ребенок оборачивается, а я поднимаю глаза. Черт… Быть такого не может. - Папа! – кричит малыш и кидается к родителю, а я стою как истукан и не знаю что делать: смеяться или плакать. - Не пугай меня так больше… - шепчет Глеб в макушку сына. - А ты не говорил, что у тебя есть сын, - бормочу я, но Глеб слышит и поднимает глаза. - А ты не спрашивал, - отвечает он. Гениально. – Господи, Марк, как хорошо, что ты его нашел, я чуть с ума не сошел от беспокойства. - Угу. Слушай, я пойду, у меня завтра важный семинар, нужно подготовиться. - Как я могу тебя отблагодарить? – летит мне вслед. Просто исчезни… - Не стоит. Я ничего не сделал, чтобы заслужить твою благодарность. Я пойду. Последнее, что я вижу перед тем, как отвернуться, – ошарашенное лицо Глеба. Иду по дороге к своему дому; перед внутренним взором прочно обосновалась картинка: он стоит, обнимая сына, они оба счастливы. Глеб не стал меня окликать, а я не стал оборачиваться. Наплевать на семинар. Мне сейчас хочется только одного: забиться в темный угол и, если не разрыдаться, то просто сидеть там, и чтоб меня никто не трогал. У него есть ребенок, значит, есть и девушка, которая его родила. Мне просто не осталось места в его сердце. Глава 4 На семинар я пошел как на плаху – абсолютно неподготовленным. Еще вчера я договорился в контакте с Бусей (подруга с курса), встретиться в восемь в метро и закосить первые две пары лекции по коммуникационному менеджменту. - Приветище! – выкрикивает Буся, вылетая на улицу. - Привет! – улыбаюсь я.- Как съездила? Буська на два месяца улетала в Эстонию и вернулась только вчера. - Замечательно! Замуж выхожу! - э-э-э?!… Вот так новость, хотя, судя по ее ехидной улыбке, что-то тут не чисто. – Детей уже нарожала, - продолжает прикалываться Катя. - Что ж, поздравляю. - Дебил, ты что, поверил? Но, обещаю, если свадьба состоится, ты будешь подружкой невесты. Оденем на тебя розовое платье со стразами, волосы в прическу скрутим и розочку сверху пришпандорим. - Очень смешно, - фыркаю я. - Не, ну, правда. Я там мальчика встретила. Зовут Даня. - Очередной? Забавно. - Козлина! – она начинает злиться. - Заткнись, истеричка! – не обращайте внимания, люди добрые, это у нас приколы такие. - Ведро валерьянки мне! – Буся картинно закатывает глаза и собирается грохнуться в обморок прямо на стоящего рядом мужчину. - Соберись, тряпка – говорю я и буквально в следующее мгновение отчетливо слышу звук пощечины, щека начинает гореть. Тоже мне подруга, блин. Буся фыркает и уверенным шагом идет в сторону института. - А кто-то прогуливать собирался… - с отсутствующим видом напоминаю я. Буся замирает, а потом резко меняет направление и идет в сторону МакДональдса. Мне приходится ее догонять. Идем рядом, дуясь друг на друга, как дети малые. Точнее, я просто делаю вид, что обиделся, хотя, по морде она мне съездила довольно сильно. - Чпок, - говорю я, вспоминая нашу прошлогоднюю шутку. Предполагалось, что с таким звуком лопается человек. - Угу, ты лопнул, поздравляю, – отзывается Буся. - Ага, - радостно поддерживаю я. - Да, Маська, это все трава и тушканчики.* - И не говори. - Рассказывай. - Что рассказывать? – не понимаю я. - Все, - хмыкает подруга. - Я же вижу, что у тебя что-то случилось. - Бусь, я, кажется, гей, – вздыхаю я. - Здорово! Обожаю геев! - Буся, я не об этом. Это я всегда знал. - Я тоже гей, - игриво добавляет она, хохоча на всю улицу. - Это, типа, слова поддержки? - Ага! - А по-серьезному ты можешь? - Могу, но не хочу. - Буся, ну пожалуйста. - Ладно, чем тебе помочь? - Я к пресс-конференции не готов, – выдаю я. - Она в октябре, дубина. - Правда? - Вообще-то да. Так что там с твоей ориентацией? - Не поверишь, голубею на глазах, - вздыхаю я, стараясь за сарказмом скрыть тут боль, что сидит в сердце еще со вчерашнего дня. - Первого сентября познакомился с парнем… - Натурал? – уточняет Буся. - Натурал, - вздыхаю я. – Вчера еще узнал, что у него сын есть. Три года ребенку. - Жена? – спрашивает Катька. - Не знаю. Глеб не говорил. - Если жены нет, то у тебя еще остается шанс его завоевать. - Бисерова, ты же знаешь, что я не смогу этого сделать! – возмущаюсь я. Получилось громко, люди в ресторане начали на нас коситься. Идите в пень! Не до вас сейчас. - Ой-ой-ой, - передразнивает Катька, - лошара. -Отъебись. - А в лоб? - Сначала догони, - бурчу я. - Думаешь, не сумею? – ехидно спрашивает она. - Сумеешь. Но так я хотя бы отсрочу момент своей смерти. - Свободная касса, здравствуйте, заказывайте пожалуйста, – говорит девушка-кассир. Э? а когда мы успели очередь занять? - Заказывай, - Катя пихает меня в бок. *** Получив наш завтрак, мы поднялись на второй этаж ресторана. Быстро уничтожив все продукты, просто сидели три часа - общались. Катя рассказывала про то, как она отдыхала в Эстонии, про Даню и много-много забавных историй, произошедших с ней на каникулах. Подумав, мы решили закосить еще и современные пресс-службы, ибо влом было нам переться на пары. Потом мы купили в кондитерской Буше по паре булочек на нос и отправились в парк обедать и заодно кормить воробьев. Ну и наглые же пернатые пошли… Крошки из рук выхватывают, к булке приближаются со скоростью военного истребителя и на бреющем полете отщипывают кусочки теста. Один особо смелый воробей начал выдергивать крошку у меня из рук, но она к пальцу прилипла, получилась игра в перетяжки. Но они милые, и этого не отнять. Меня всегда смешило, как они с отчаянным писком бросаются всей оравой за очередным кусочком булки, распугивая нервных голубей. *** По дороге домой гляжу на дисплей своего телефона: 85 пропущенных вызовов от Глеба. Ничего себе… Я еще со вчерашнего вечера отключил звук у мобильника. Не могу сейчас с ним разговаривать. Просто не могу. У подъезда меня поджидает сюрприз: Глеб сидит на скамейке и делает вид, что это не он, да и вообще не знает, как тут оказался. Он замечает меня и улыбается. - Привет, – а что я могу ответить на это? Вот именно, ничего, кроме стандартного приветствия. - Поговорим? – спрашивает Глеб. Я киваю. ______ *Это все трава и тушканчики. (с) Буся
лизёна: Очень интересно Теперь буду мучаться пока не узнаю к чему привёл их разговор
Лола: лизёна, *в сторону* ну я вчера написала еще 2 главы.... осталось их переписать.... и проверить...
Lirilai: Ить!!! И что, ток до следущих выходных ждать что ли? *жалобно хныкает* Такая прода клааасная!
Лола: Lirilai, ну может и не до следующих... просто очень не хочется выкладывать текст с ошибками. Я, конечно, могу проверить, но не факт, что поймаю всех блох.
Кэмури: Мммм... вкусненько) когда прода? оч охота узнать что дальше
Лола: Глава 5 - Поговорим? – спрашивает Глеб. Я киваю. - Здесь или поднимемся наверх? - Я бы не отказался от чашки чая, - тянет Глеб. - Тогда пойдем. Мы быстро поднимаемся на мой этаж и заходим в квартиру. Поставив чайник, я достаю из шкафа свои любимые печенюшки. Нехорошо, когда стол пустой, мама всегда говорит, что к чаю должны быть сладости. Черт… Как же я нервничаю. А что, если он поймет, что я в него влюбился? Что скажет? - О чем ты хотел поговорить? – спрашиваю я, чувствуя, как дрожит голос. - Марк, что с тобой твориться? – заметил… - Ничего, - быстро отвечаю я. - Но я же вижу, что ты уже неделю ведешь себя странно… - Глеб, - я со вздохом опускаюсь на стул, - ты не настолько хорошо меня знаешь, чтобы судить. - Так позволь мне тебя узнать, – господи, сколько страсти в голосе… Ты издеваешься что ли?! - Зачем? - Просто. - Глеб, «просто» в этой жизни ничего не бывает, для всего нужна причина. - Причина есть, но сейчас я не буду о ней говорить, хорошо? - Черт с тобой, – бурчу я. - Ты, наверное, удивился, увидев меня вчера с Олегом… - начинает он, и у меня невольно вырывается нервный смешок. - Не то слово. - Хочешь, расскажу тебе про него? – молча киваю, и он начинает: - Знаешь, - вздыхает он, - так бывает… - Аист прилетает… - фыркаю я. - Не ехидничай, - смеется Глеб, - Не про аиста сейчас речь. Четыре года назад я встречался с девушкой, и она забеременела. Она хотела сделать аборт, но я уговорил ее рожать, заверив, что сразу же заберу ребенка к себе. Ты не представляешь, каких трудов мне это стоило. Алла всегда была на редкость упрямой, а тут вообще как с цепи сорвалась. Вдолбила себе в голову, что нужно сделать аборт и все тут. Не понимала, идиотка, что на убийство собственного ребенка идет. Я дал ей денег, чтоб успокоилась. Вот только не помогло это. Деньги она взяла, но при этом курила во время беременности. Пришлось чуть ли не силком положить ее в частную клинику под постоянный присмотр врачей. После родов она исчезла. Олега я растил сам. - Зачем ты мне все это рассказываешь? – тихо спрашиваю я - Хочу, чтоб ты знал. - Зачем? – блин, звучит так, будто ты свататься пришел… - Марк, мы же друзья? – спрашивает он, заглядывая мне в глаза. - Наверное, – все зависит только от тебя. - Ты мне доверяешь? - Угу. - Вот и я хочу тебе довериться. Ты хороший человек. - Не надо, Глеб, – мну в руках салфетку. – Ты меня не знаешь. Не делай поспешных выводов. - Так расскажи мне о себе, - просит он. - Глеб, прошу, не мучай меня. Не заставляй тебе лгать. - А почему ты должен будешь лгать мне? – не понимает он. Да потому, дубина, что я не могу так просто сказать, что люблю тебя! - Потому что есть вещи, о которых я не смогу, да и не захочу рассказать тебе. - Ты убил кого-то? – он аж на стуле подскакивает. - Нет. Глеб, просто это слишком личное, я расскажу тебе, когда буду готов. Не факт, что я вообще созрею когда-нибудь. Прости. - Ладно, снежок, не загружайся, – он треплет меня по голове, от чего резинка, стягивающая волосы, соскальзывает и падает на пол. – А чего ты с распущенными не ходишь? - Не удобно. В глаза лезут. - Тогда подстриги. - Жалко… - Жалко у пчелки, - хихикает Глеб. Я благодарен ему за это. *** - Мак! Шалик хотю! – весело сообщает Олег, сидя у меня на шее и болтая ногами. Сегодня мы все вместе отправились гулять в парк. Глеб отлучился на секунду за сигаретами, оставив меня с детьми. - Олег, - хмуро говорит Алиса, методично ощипывая желтый лист, сорванный с растущего на обочине клена, - не клянчи. Да уж, с тетей ребенку повезло. Алисе всего одиннадцать, а рассуждает она совсем как взрослая. Порой такие лекции Глебу о вреде курения устраивает, я прям заслушиваюсь. Но при всей своей серьезности она как-то умудряется сохранять и детскую непосредственность. Сегодня она дуется на весь мир – Глеб отругал ее за драку с одноклассницей. На самом деле Алька за правое дело боролась – защищала мальчика из своего класса, над которым все издевались, только вот методы она избрала…. Естественно, Глебу не понравилось, что его в заслуженный выходной дернули из дома в школу на разборки с директором. Вот девочка и обижается. Считает себя ни в чем не виноватой. - Олеж, давай подождем папу и спросим у него разрешения? А то он меня отругал в прошлый раз. О да! В прошлый раз был тот еще цирк с конями. Олег, когда мы все вместе шли в магазин (я вообще много времени стал проводить с семьей Беловых) долго глазел на, выставленную на витрине модельку гоночного автомобиля, а когда попросил ее у отца, тот ответил, что у того много машинок, и он с ними не играет. Ребенок расплакался, а Глеб, взяв его за руку, повел в другой конец торгового зала. Стоит ли говорить, что я не удержался и купил Олегу эту несчастную игрушку? Глеб отреагировал на это именно так, как я и предполагал – долго шипел на меня, что я, мол, балую его сына. Стыдно было, но не отбирать же у ребенка столь желанный подарок? Олег, услышав мой отказ, тут же надулся и стал похож на мышонка из диснеевского мультика про Золушку. Забавный он. Уже две недели прошло с того разговора. Все, вроде бы, наладилось. Даже лучше стало, потому что я с каждым днем проводил все больше времени с Глебом и детьми. Но меня не хочет покидать чувство приближающейся беды. Это меня пугает. Отвратительное ощущение - знать, что вот-вот случится какая-то гадость и не иметь возможности защититься. Я не раз ловил себя на том, что мои предчувствия имеют свойство сбываться. Не знаю, когда это началось, но я почему-то всегда точно знаю, какой исход будет у дела. Например, промаявшись дурью все дни, отведенные на подготовку к экзамену, нарезав шпоры в одиннадцать вечера накануне и пробежав глазами ответы на билеты по пути в институт, я могу быть уверенным на девяносто пять процентов, что экзамен я сдам на «хорошо» или «отлично». Еще, бывает, я чувствую, как сейчас, приближающуюся опасность или беду. Но точно сказать, что произойдет, я не могу, остается только мучиться от неизвестности. Черт, возможно, я себя излишне накручиваю… Вздыхаю и опускаю Олега на землю. Он смеется, потому что ему щекотно. - Устал? - вздрагиваю от неожиданности. Я не услышал его шагов. - Немного. В универе совсем замучили. Преподы будто сговорились – диктуют без остановки. - Извини, – Глеб кладет ладонь на мое плечо. Я даже через куртку чувствую, какая она горячая. – Я тебя напрягаю… - Ничего подобного. Наоборот, ты заставляешь мою вконец обленившуюся тушку двигаться. Если бы не ты, я бы сейчас тупо пялился в монитор и зарастал пылью. Смеется… Что я сказал такого смешного? - Приятно, что ты меня ценишь, - поясняет он, - но на сегодня хватит гулять, холодно. Пойдемте домой. Эта фраза прозвучала так, словно Глеб считает меня частью своей семьи… Эх… К сожалению, это только мои глупые фантазии. Я для него просто друг, не больше. - Папа! – Олежка дергает Глеба за рукав. - Хотю шалик! - Вот уберешь у себя в комнате, и я тебе куплю любой шарик, какой только захочешь. Согласен? - Да! Домой мы добираемся молча. Алька все еще дуется на брата, а Олег занят тем, что постоянно пускает мыльные пузыри и ему не до нас. Я же просто не хочу разговаривать, да и Глеб думает о чем-то своем, он сначала пытался меня расшевелить, но видимо понял, что это бесполезно. *** Я замечаю красивую девушку, сидящую у подъезда. Она явно кого-то ждет, причем довольно давно: вон, вся дрожит от холода. Услышав наши шаги, она оборачивается и вскакивает на ноги, а через мгновение с рыданиями виснет у Глеба на шее. Сказать, что я в шоке – не сказать ничего. Я в ауте… - Глебушка, - всхлипывает она, - я так соскучилась по тебе. Прости меня, пожалуйста, прости… - она принимается целовать его, постоянно всхлипывая и размазывая по лицу тушь и тональник. Олег, увидев это, обнимает мою ногу ручками, утыкается лицом в колено и что-то бурчит себе под нос. Что-то крайне недовольное. А Алиска, впрочем, как и я, вытаращив глаза, наблюдает за разворачивающейся сценой. Противно, гадко, хочется закричать, но я стою на месте, не в силах пошевелиться, чувствуя только крохотные пальчики, вцепившиеся в мою штанину. - Алла, успокойся, – Глеб мягко, но решительно отстраняет ее от себя. – Что случилось? Три года от тебя не было никаких вестей, а теперь ты тут рыдаешь на пустом месте. - Глеб… я … больше не могу иметь детей… Глебушка… - она снова начинает рыдать. Все. Слова больше не нужны… - Прости, - одними губами шепчет Глеб, глядя мне в глаза и продолжая гладить ее по растрепанным волосам. Теперь точно все… Я киваю, осторожно отцепляю лапки Олега от своих джинсов и подталкиваю его к Глебу. Ребенок смотрит на меня, словно я голубая бусинка, которая сейчас превратиться в мыльный пузырь и лопнет. Не надо маленький, не плачь. Мне тоже тяжело… Мой лимит магии исчерпан, пора исчезать. Поворачиваюсь к ним спиной и ухожу. Не знаю, как мне удалось сохранить каменное лицо. Ноги словно сделаны из ваты - я их практически не чувствую. Моих сил хватает только на то, чтобы дойти до дома, и, бросив вещи в коридоре, доползти до комнаты и рухнуть на кровать.
Lirilai: Как грустно.... Так жалко его((( Надеюсь на лучшее...
Лола: Глава 6 Глаза печет и царапает, словно в них насыпали песка, горло то и дело сжимает спазм, а тело налилось свинцовой тяжестью. Болит голова. Кажется, я простудился. Я ничего не хочу. Вообще. Нахожусь в каком-то странном оцепенении. Я слышал, как звонил телефон. Я знаю, кто это был. Мелодия – «Дорога цветов» из фильма «Каникулы строго режима» принадлежит только одному человеку. Он долго звонил, держал до конца, а когда время ожидания ответа заканчивалось, он набирал снова. Наплевать. В комнату заглядывает мама. Мне даже не приходится прилагать усилия, чтобы притвориться спящим – достаточно было всего лишь закрыть глаза. Мама вздыхает и выходит, выключив свет в комнате и закрыв за собой дверь. Глаза медленно привыкают к темноте. Я лежу и разглядываю потолок. Думать ни о чем не хочется. Рядом опять начинает трезвонить мобильник. На этот раз мелодия другая. С трудом протягиваю руку и щелкаю крышкой слайдера: - Да. - Привет! – в трубке раздается радостный голос Буси. – Ты завтра в универ идешь? - Не знаю. - А поточнее? - Наверное, нет. - Ты что, забыл, что завтра у нас политология? Точно, Катька никогда ее не пропускает. Лекции по политологии нам читает замдекана, уважаемый господин Редькин. Ведет неплохо: рассказывает понятно, записывать за ним легко… Наверное, все же стоит сходить. - Хорошо… - Отлично, тогда в восемь у метро? - Да, – нажимаю отбой. Спустя несколько минут телефон выдает новую трель. Надоело. - Да, - отвечаю я. Голос получается каким-то мертвым, совсем без эмоций. Хотя, наверное, это даже хорошо. - Марк, с тобой все в порядке? – волнуется… Не надо Глеб, это лишнее… - Да. - Ты не отвечал на звонки. – почему ты беспокоишься? Зачем? Я же всего лишь один из многих твоих знакомых… Им ты тоже так часто звонишь? – Марк? - Я спал. - Не пугай меня так больше. - Я не маленький, могу сам о себе позаботиться. Не нужно меня контролировать. - Что с тобой? Почему ты такой холодный? – замечательно… Я – холодный. Отлично. Неужели, было бы лучше, если бы я орал и устраивал тебе сцены ревности?! - Глеб, я устал, - устал надеяться, устал мечтать. Я хочу все забыть. - Марк… - начинает он, но я слышу другой – женский – голос на заднем плане: - Глебушка, где ты, дорогой? Ванная готова! - Иди, - шепчу я, - она тебя зовет. - Марк, я… - Иди, – почти беззвучно, – а я буду спать… Отключаюсь. Завтра… Завтра все будет как обычно, я стану прежним веселым и добродушным Марком, а сейчас я хочу побыть слабым. Можно? Чувствую, как по щекам бежит горячая влага, а горло опять сдавливает спазм. Сворачиваюсь калачиком и укрываюсь пледом с головой. Завтра будет новый день. *** - Ну, че? Как ты? – Буся такая жизнерадостная… Хотя, по словам окружающих (в большинстве своем эти слова прошли редакцию самой Катьки) она просто накачанный экспериментальными лекарствами тушканчик, по другому – долбанутая. Но, лично мне кажется, что это не так; у каждого из нас должна быть маска, за которой можно спрятать свою душу и не бояться, что кто-нибудь подойдет и туда плюнет. Я ей завидую. Ведь, у нее в жизни всего хватает, но она держится, а я расклеился из-за несчастной любви. Всем же известно, что любовь – это всего лишь цепочка химических процессов в организме… Но от этого не легче. - Все отлично. – улыбаюсь, правда, боюсь, что улыбка получилась больше похожей на оскал, - Меня послали и забудем об этом. - Ты ему сказал?! - Нет. - А с чего ты тогда решил, что тебя послали? - Явилась его бывшая пассия, по совместительству - мать Олега, он ее принял обратно. Какие еще доказательства нужны? Вот именно, никаких. Все, тема закрыта. Пойдем, а то на пару опоздаем. - Ладно. *** На лекции оказалось на удивление весело. Рядом сидел Мишка Ольхов – наш приколист и по совместительству ловелас. Его веселая трескотня отвлекала, и за это я был ему благодарен. Он все время шутил, подкалывал меня, мешая записывать лекцию, все время просил его нарисовать. Знает же, что я на заказ рисовать не могу, но все равно просил. И я не смог отказать. Весь перерыв я рисовал его портрет шариковой ручкой на тетрадном листке, а потом отдал его Мише. Тот был в восторге, а мне набросок не понравился, он был какой-то неживой, словно гравировка на могильной плите… Глеб у меня получается совсем другим. Когда я смотрю на лист бумаги с его портретом, то подсознательно жду, что он подмигнет и рассмеется… Глеб… Пора начать тебя забывать, но у меня такое чувство, что ты не дашь мне этого сделать… *** Выходим с Катей из здания института. Пары кончились, и наступило блаженное для всех студентов время – конец учебного дня. Идем по улице, болтаем о всякой ерунде. - Марк, - раздается сзади. Приплыли. А я только-только начал отходить от вчерашнего… Оборачиваюсь и смотрю на идущего ко мне Глеба. Точно, у него сегодня работа заканчивается в то же время, что и мои пары. - Привет, - натягиваю на лицо улыбку. - Я волновался. С тобой все в порядке? - Да. Извини за вчерашнее. – спокойно, Марк, все будет хорошо, - Я просто устал. - Понимаю. Олег о тебе целый вечер спрашивал. Соскучился. - Вот, передай ему от меня, пожалуйста. – достаю из сумки модельку гоночной машины. - Она ему понравилась. - Марк, зачем? - Всегда хотел младшего брата, - улыбаюсь уже вполне искренне, - чтобы его баловать. - Угу, ты балуешь, а я должен воспитывать, - хмуриться он, но принимает подарок. - А как же? – лыба становиться еще шире. – Кстати, познакомься, Глеб, это Катя, Катя, Это Глеб. - они кивают друг другу, приветствуя. – Глеб, извини, нам пора. Я тебе вечером позвоню. - Хорошо. До встречи.
лизёна: Всётаки Глеб что-то испытывает к Марку,просто сам ещёне осознал,а то бы не стал названивать и искать встречу с ним. Может он ещё Марка к Бусе приревнует,ведь он не знает про их отношения.Эх,поскорей бы Глеб выгнал свою бывшею.Лола ,спасибо за проду
Lirilai: Интересно... Мне почему то даже кажется, что осознал. Вот только почему принял бывшую?
Лола: лизёна, ничего пока не скажу))) все узнаете в следующей главе))) Lirilai, ради сына принял. У него логика: ребенку нужна мать. Он надеется, что она исправилась.
Lirilai: Буду надеяться, что она этих надежд не оправдает... Хочу, что б они были вместе...
мария: а когда примерно ждать следующей главы?
Лола: думаю, на днях
Лола: Глава 7 - Тебе чего? – Алла опирается на дверной косяк, с вызовом глядя на меня. Слишком наглая. Неужели она считает себе тут полноправной хозяйкой? - К Глебу пришел, - бурчу я. – Мы договорились, дай пройти. Пытаюсь протиснуться мимо нее, но стройная ножка, обутая в пушистый розовый тапочек, перегораживает мне проход. - Глеб отдыхает. - Да ты что? – строю изумленную мордашку. - Это он сам тебе сказал? Обычно я стараюсь не хамить, но эта девица первая начала. Сколько раз она отвечала на мои звонки, когда Глеба не было рядом с телефоном, и, буркнув в трубку «отвали придурок», отключалась. - Люди после секса устают, - гаденько ухмыляется она. – Хотя, откуда тебе это знать? Ты же у нас целочка… Что?! Да как ты… Что, стерва, думаешь умнее всех? - О как, - тяну я, полностью игнорируя вторую часть предложения. Пусть думает что хочет, я не стыжусь своей девственности. Зато она шлюха. – Понятно. Кстати, ты ногу плохо побрила. - Слушай ты, поганец мелкий, - она хватает ворот моей куртки, - я знаю, что тебе нужно от Глеба, гомик несчастный. - Руки убери, - спокойно говорю я. Все, дорогуша, ты меня разозлила. - А если не уберу? – с вызовом спрашивает она. - Не уберешь, пальцы сломаю, а это, поверь мне, больно, – блефую, женщин я не бью, но ей об этом знать не следует. Анатомию я знаю хорошо, все-таки с детства в художке, да и мама у меня по первому образованию врач, так что как ломать пальцы, не прилагая особых усилий, я знаю. Правда, только в теории, но какая разница. Алла тут же отдергивает руку, еще и об халат вытирает, словно я, по меньшей мере, грязный. - Оставь его в покое, - шипит она, - Глеб не по этой части. К тому же, у него есть я, так что отвали, пока цел. Да и, в конце концов, - она окидывает меня торжествующим взглядом, - я родила ему сына, а ты… - Сына, которого ты чуть не убила? – получи фашист гранату! - Но не убила же, - философски заключает Алла. – Слушай, ноль без палочки, ты ничего ему не можешь дать, кроме венеры, да и то вряд ли, потом что Глеб ни за что не соблазниться твоими тощими ребрами. Сука. Знает куда бить… Но ничего, я не проиграю… - А ты знаешь, что ты озабоченная? – я многозначительно, надеюсь, что со стороны это выглядело именно так, приподнимаю правую бровь. - Тебе всюду мерещатся гей. С чего бы это? Может, желаешь попробовать однополую любовь, да не решаешься? Психолог тебе в помощь. - Вали отсюда, крыса! – шипит она и захлопывает дверь у меня перед носом. Хорошо… Ладно… Пытаюсь заставить руки не дрожать. Раз такая умная, сама будешь перед Глебом объясняться. *** Господи, как же мне плохо… Температура под 39, горло дерет по страшному, суставы ломит и сил нет даже на то, чтобы самостоятельно сходить в туалет. И, как на зло, родители разъехались по работе. К тому же мне постоянно сняться кошмары, главный из которых – воспоминание о том, как Алла висла на шее у Глеба и все норовила его поцеловать. Ненавижу. Ладно, я бы мог примириться, что она с ним - все-таки у них общий ребенок, но какого черта эта сучка препятствует нашему общению? Черт… нужно выбросить из головы эти мысли, мне сейчас и так плохо, не стоит усугублять ситуацию. Но как же тяжело было на них смотреть… Раздается «Дорога цветов», возвещая о том, что Глеб жаждет со мной пообщаться. С трудом заставляю себя шевелиться, чтобы ответить на звонок. - Да… - Привет, Мась, - радостный голос заставляет поморщиться. Блин, словно молотом по голове съездили… - Угу… - голосок у меня сейчас еще тот: хриплый, гундосый – жуть одним словом. - С тобой все нормально? – мысленно усмехаюсь: ты так часто это спрашиваешь, что я невольно начинаю думать, что ты беспокоишься обо мне не только как о друге. Но это бред… Марк, у тебя температура… - Пока еще жив… - Простыл что ли? – удивляется он. – Как умудрился? - В универе сквозняки, – ну не говорить же ему, что после того, как увидел их с Аллой вместе, я еще несколько часов бродил по улицам, забыв застегнуть куртку. - Ты дома один? – гениальный вопрос, а если я отвечу «нет», то что? Похоже, температура сделала меня ехидней, чем обычно. - Один. - Жди, сейчас буду. - Глеб, не… - но он уже бросил трубку. В глаза словно насыпали песка, а грудь придавило каменной плитой. Тяжело дышать… Я успеваю задремать, но тут раздается звонок в дверь. Приходится встать и ползти в коридор. Ну, я так и думал – Глеб. - Ты как? – заткнись, достал уже. - Как видишь. - Какая температура? – он разувается и закрывает дверь. - Тридцать девять. - Лекарства пил? - Что-то пил, не помню уже, – с трудом доползаю до кровати и падаю на нее. - Так дело не пойдет. Укройся хорошенько, сейчас приду, – Глеб направляется в ванную мыть руки. – Родители где? - В командировке… Оба… - пытаюсь так вывернуться, чтоб натянуть на себя одеяло, но сил не хватает. - Повезло… Дай я, – он укутывает меня по самые уши. – Сейчас вернусь… Кажется я опять уснул… За окном уже стемнело, а рядом сидит Глеб. Мне приснились, или он действительно тормошил меня, чтобы я выпил лекарства, а потом сидел рядом и глади меня по голове? Точно, мне это приснилось. - Ты чего не дома? – хриплю я. - Одного я тебя не оставлю, - хмыкает он, вытягиваясь у меня в ногах. - А как же дети? С… Аллой оставил? – приходится сделать над собой усилие, чтобы по привычке не назвать ее сучкой. - Они с Алиской не ладят… Сказать по правде, сестра ее просто ненавидит. - А как же тогда? - Позвонил тете, она живет вместе с семьей тут не далеко, попросил забрать ребят к себе ненадолго. Алла, кстати, тоже в свою квартиру поехала. - Ясно, – снова закрываю глаза. - Кстати, Марк, а что у тебя с губой? - Споткнулся и прикусил, – ну не говорить же ему, что я в отчаянье кусаю губы до крови, мечтая о его поцелуях. Глупо все это. Так только девчонки делают… и… получается, я… Словно понимая, о ком идет речь, губа начинает противно ныть. - Ясно, – из-под ресниц наблюдаю, как Глеб поднимается и начинает стягивать с себя свитер. А это еще зачем? - Ты что делаешь?... - Раздеваюсь, - спокойно говорит он. - Двигайся, уже одиннадцать вечера, я спать хочу. - Ты что со мной спать собрался? - А что? – многозначительно хмыкает. - Предлагаешь мне лечь на полу или в комнате твоих родителей? - А, может, ты к себе пойдешь? - Ну уж нет. Одного я тебя не оставлю. - Ты уже это говорил… - Да не боись, - ухмыляется он, - приставать не буду. - Я и не боюсь… - Ну и отлично, – Глеб снимает джинсы и носки, оставшись в одних трусах, складывает вещи на стул, выключает свет и залезает ко мне под одеяло. Кровать у меня обычная полуторка – слишком широкая для одного и слишком узкая для двоих. Получается, что мы плотно прижимаемся друг к другу. - Ты горячий, - шепчет он в темноту. - Угу… - Спи… Сон - лучшее лекарство.
лизёна: Интересно,кто кого соблазняет A Алла, похоже,чувствует угрозу в лице Марка и всеми силами пытается отвадить его. Лола спасибо
Лола: Глава 8 Так тепло, хорошо… Мне кажется, что меня кто-то обнимает… не хочу просыпаться… Но придется, потому что моему мочевому пузырю не объяснишь, что он не вовремя. Открываю глаза и с трудом удерживаюсь от крика… Я что, еще сплю? Рядом лежит Глеб. Его лицо так близко… Э… Мне кажется, или его рука находится на моей… эм… пятой точке? Нет, это определенно не глюки, она действительно там… И что мне делать? Вопрос… Так… Медленно отползаем к краю кровати. Да не хватай ты меня! Я не плюшевый мишка, которого можно жамкать как хочешь. Еще чуть-чуть, сейчас… Да! Спускаю ногу на пол, встаю… У… ё! От грохота, поднятого моей свалившейся на пол тушкой, Глеб подскакивает и смотрит на источник шума осоловелыми со сна глазами. - Ты что делаешь? – спрашивает он. - Встать пытаюсь… - получается хрипло. Мой голос за ночь сел еще больше и теперь срывается. - Зачем? - Надо. - Объясни, - вот ведь зараза. Неужели нельзя просто молча помочь мне подняться? - В туалет мне надо, - жалуюсь я, - но ноги не слушаются. - Сейчас, - он вскакивает со своей стороны и оббегает кровать. - Сейчас я тебе помогу. Ответить я не успеваю, меня накрывает волной кашля. Не вижу ничего, горло разрывает болью, я задыхаюсь. Такое ощущение, словно грудную клетку сжали железными обручами… жутко… Но ничто не может длиться вечно: ни хорошее, ни плохое. Единственное отличие в том, что когда тебе хорошо – время летит очень быстро, а когда больно или плохо, оно растягивается, словно его зажало между измерениями. Да-да я читаю фентази. Сейчас мне кажется, что прошло уже много времени, но будильник утверждает об обратном. - Марк… - Глеб совсем рядом. Оказывается, все это время он обнимал меня за плечи, не давая завалиться на бок. - Я в порядке, – с трудом отдышавшись, отвечаю я. Меня тошнит от кашля, я с трудом сдерживаю рвотные позывы. – Помоги дойти до ванной. *** - Температура еще есть, - вздыхает Глеб, трогая ладонью мой лоб, - но не такая высокая как вчера. Померил? Давай сюда градусник. 37 и 8? Плохо… - Нормально, - хриплю я, поворачиваясь к нему спиной. - Тебе домой не нужно? - Выгоняешь? - Выгоняю. Прости, хочу побыть в одиночестве. - Марк, что с тобой в последнее время твориться? - Ничего, - не делай вид, будто ты беспокоишься за меня. Не поверю… - Нет, с тобой что-то определенно происходит. Расскажи мне, легче станет. - Нет. - Почему? По кочану! Хорошо, допустим, я тебе все расскажу? И какова будет реакция? «Отвали от меня, педик!» или «Марк, я знаю, это лечится…», а может: «У меня семья и ребенок, так что не приближайся к нам, ты оказываешь на детей плохое влияние»? Ну, уж нет. И не проси. - Не могу. - Дай угадаю: девушка? – да, только не в том смысле, в котором ты думаешь. - Нет. - Наркотики, - тихо и как-то обреченно спрашивает он. - Пожалуйста, скажи, что я не прав… - Ты не прав, – послушно повторяю я. - Я против наркотиков. Жизнь у человека одна и не известно есть ли что-то там, за чертой, поэтому не стоит спускать ее в унитаз. - Слава богу! Тогда что? Деньги? Ты кому-то должен? Тебе не хватает на какую-то вещь? - Нет. - Влюбился что ли? – шутливо спрашивает он. Достал! Все, надоело, будь, что будет! - Допустим… - голос немого дрожит. - Погоди, ты же сказал, что это не девушка. - Глеб, - вздыхаю я, - влюбиться можно не только в девушку… - Парень что ли?! – прошу тебя, не кричи, голова раскалывается… - Допустим… - Обалдеть! Ты влип, – э… и это все, что ты можешь мне сказать?! - И не говори….- хотя, вполне возможно, что он сейчас просто шокирован такой новостью и адекватная реакция будет позже. - А он? - Не знает и не узнает, – предупреждая многие вопросы, отвечаю я. – Презираешь меня? - С чего вдруг? – жаль, что я сейчас не могу видеть его лицо, повернуться у меня просто не хватает сил. - Я урод. Придурок ненормальный, – слышу, как Глеб роняет что-то. - Не смей так о себе говорить, – его голос дрожит. Глеб, что с тобой? Почему ты нервничаешь? Тебе так неприятно находиться со мной рядом? – Ты – это ты. Нельзя ставить на себе ярлык. - Это ты сейчас так говоришь, – вздыхаю, – А когда обдумаешь информацию, не захочешь меня больше знать. - Глупости. - Не глупости… - Марк! Ты – пессимистичный идиот! Придумал себе страшилку и веришь в нее! – сильные руки переворачивают меня на спину и вжимают в матрас. - Вместо того чтобы трезво смотреть на вещи, ты запираешь в раковине своих страхов и упиваешься страданиями! - А что ты еще мне предлагаешь? – зло шепчу я. - Признаться ему! - Нет уж! Не хочу! Пусть лучше все останется как есть. - Но так нельзя! – не понимаю, чего он так завелся? - Знаю, но по-другому не могу. Не заставляй меня, Глеб, пожалуйста. Я не хочу потерять все, что у меня есть. - Слишком много негатива. Ты заранее настраиваешь себя на поражение, – он отстраняется и садится на краешке кровати. - Глеб, не занудствуй. Позволь мне самому решать… А вообще, тебя сын ждет, так что иди. - А ты? - Мама сегодня возвращается, - ну да, я нагло вру, но это единственный способ заставить его не волноваться, - так что со мной все будет хорошо. Спасибо тебе за все. - Звучит так, словно ты прощаешься. - Нет. Я не настолько отчаялся. Иди, друг. Я тебе вечером позвоню. - Ладно, – со вздохом соглашается он. - Если станет хуже, не стесняйся, звони, приду. - Зачем? - Твоя мама не сегодня приезжает, ведь так? Ты просто меня выпроваживаешь, выбирая самый щадящий способ. Я прав. Не спорь. Я видел заметки у тебя на календаре… - чувствую, что краснею. – Постарайся поспать. - Хорошо, – я закрываю глаза, немедленно начиная проваливаться в отвратительную вечно кружащуюся пустоту. Последним, что я услышал, был хлопок входной двери. Еще многое предстоит обдумать и решить, а я так устал…
полная версия страницы