Форум » » Heroes "Мир и покой" мини » Ответить
Heroes "Мир и покой" мини
Nik_ta: Название: Мир и покой Фэндом: Heroes Пейринг: Питер, Сайлар Рейтинг: невинный) Жанр: почти романс. Аннотация: конец пятого – начало шестого тома. Цирк уехал, Сэм остался, и все вроде бы улажено. Пока что. П.С. поскольку я не фанатка Героев, написано для дорогой сестренки Ленни – то есть всего лишь облекла в слова то, что не смогла она. Дисклаймер: богу богово, а Крингу – Крингово.
Ответов - 1
Nik_ta: Without you there'll be no sun, No more bright day, there's only grey Without you, there'll be no air, There'll be no spring, no anything Without you, it's not the same, There's only pain, nothing to gain Without you, there'll be no love, There'll be no peace No reason to live… S.L. Все закончилось, но Питер Петрелли не чувствует никакой радости. Цирк уехал, Сэм Салливан остался, Эмма и весь Центральный парк в безопасности. И теперь, когда схлынул адреналин, Питер не чувствует радости и не знает, что делать дальше. Он смотрит на Сайлара, несущего без умолку какую-то заоблачную чушь, с горящими от восторга глазами, тот кристально искренен – впрочем, он всегда искренен, в желании геноцида или всеспасения. Только сейчас Питер осознает, как сильно привык к нему за долгие месяцы заточения один на один, как незаметно это лицо перестало быть ненавистным – день за днем, ночь за ночью в пустом городе, в заброшенном, покинутом мире. В неясной тревоге Питер спешно замещает эту незнакомую печаль привычной, почти рутинной – и получается, с ходу, как всегда. Он не чувствует радости потому, что Нейтан не видит этого, а так бы хотелось, чтобы видел. И еще сильнее – увидеть брата, еще хотя бы раз. Он глядит в сияющее лицо экс-убийцы-психопата, пытаясь вспомнить смерть Нейтана, но почему-то не выходит – Сайлар вдохновенно, будто ребенок, читающий стих, продолжает говорить о том, как ему по душе это новое чувство, и что он все еще недостоин прощения, но мечтает заслужить тот миг, когда Питер назовет его другом. Питер почти не слышит его, и к счастью, потому что ему вряд ли понравился бы собственный голос – такой неожиданно жалкий, едва не умоляющий. - А как насчет прямо сейчас?.. Тот умолкает на полуслове – не спеша улыбаться, и правильно. Вернуть доверие порой даже легче, чем научиться доверять. - Правда? - Если сделаешь кое-что для меня. Последний раз. Сайлар смотрит не мигая, всей своей глубокой чернотой - должно быть они и впрямь слишком долго пробыли вместе, если переспрашивать нет нужды. Он только уточняет: - Уверен? Питер кивает, он совсем не уверен, но ему все равно. Он закрывает глаза, а когда открывает, Нейтан улыбается ему, и пусть прежний Нейтан никогда так не улыбался, Питер все-таки делает порывистый шаг вперед и обнимает его, сильно, как только может. Проходит несколько долгих секунд, прежде чем его неловко, но так же крепко обнимают в ответ. Забавно – Питер столько раз обнимал Сайлара, думая, что он – Нейтан, но сейчас иллюзия не сработала, и он точно знает, кто его держит. Это не брат, даже не Гэбриэл Грей, это сама боль, хаос и разрушение, и он снова свободен. Способности Сайлара проходят сквозь тело волнами, бьют одна за другой, от их мощи кидает то в жар, то в холод. Но когда Питер зажмуривается, приходят воспоминания, совсем свежие, и пусть их источник – лишь чей-то больной мозг, они не стали менее реальными. Питер помнит каждую мелочь, уверен, Сайлар помнит тоже. Как убеждал поверить, а потом днями прятался, даже видеть его не в силах. Как Сайлар месяц напролет ходил за ним по пустынным улицам, беспрерывно моля о прощении и пытаясь вытащить хоть слово, а когда перестал – Питер наконец заговорил, и хоть слова были ужасны, им обоим стало легче. Незаметно Питер запомнил десяток улыбок Сайлара, пусть и редко был повод улыбаться. Начиная с той давней, неверящей, когда Питер явился в этот сон впервые, заканчивая чуть заискивающей, даже виноватой – когда приносил Питеру кофе на согретую солнцем крышу, и почти такой же, когда кофе приносил Питер. Да Питер делал это, и не раз, как и желал злейшему врагу спокойной ночи и отвечал на «доброе утро». И однажды тот принес ему банку корнишонов из супермаркета, потому что Нейтан помнил, как он их любит, и однажды Питер захватил по дороге соевый соус, потому что знал, что его любит Сайлар. Знал, потому что они об этом говорили, да, иногда они говорили. В основном, конечно, Сайлар – изголодавшись за три года в одиночестве, о детстве, об отце, о Девушке-сто-тысяч-вольт, о том, как попав сюда, то долго крушил все вокруг с маниакальной яростью, то замирал, бесконечно глядя в одну точку, а потом проплакал несколько недель в первой попавшейся часовой мастерской и принял свое наказание. Питер с трудом представлял Сайлара плачущим, но поверил – когда увидел. Ему самому было много о чем рассказать, правда, на это понадобилось время. А что у них было, так это время. Да, эти разговоры. И изнурительная долбежка стены – мерный, словно тиканье гигантских часов, сизифов труд, и сидение под ней бок о бок в бессилии. И внезапный сон, привалившись друг к другу прямо там, и кофе утром – от того, кто проснется раньше. Это почти всегда был Сайлар – с его-то ощущением времени, часто, но не всегда. Хотя ему так нравилось это делать, что порой Питер даже притворялся спящим. Он с трудом сглатывает ком в горле, как в детстве решая, стоит ли раскиснуть или обойтись. И в это момент Сайлар вдруг покачивает его в руках, будто в танце, так плавно, что земля уходит из-под ног. - Что ты делаешь?.. Сайлар молчит секунду, а потом объясняет: - Так мама делала. Когда мне было грустно. Невдалеке Клер Беннет все еще раздумывает над своей затеей, но ее отвлекает невероятное зрелище, настолько странное, что она дергает отца за рукав. - Посмотри. Ноа смотрит – на то, что просто невозможно, хотя в силу профессии повидал немало невозможного и привык верить собственным глазам. Он не в состоянии придумать ни одного повода для Петрелли поступать подобным образом, кроме помешательства – синхронно с этим Питер немного успокаивается и осознает, как, должно быть, странно они выглядят со стороны. Он вспоминает, что о Сайларе не знает никто, кроме Эммы и Мэтта Паркмана, и уладить все будет совсем, совсем непросто. Впрочем, Клер сейчас слишком занята, чтобы отвлекаться надолго – она решительно идет вперед и начинает карабкаться вверх, по перекладинам чертова колеса. Ноа Беннет протирает очки, не сводя глаз с двух приникших друг к дружке темных фигур неподалеку, но потом вдруг видит еще одну странную вещь – как Сайлар медленно покачивает Питера в руках, раз, другой… и внезапно перестает за них волноваться, абсолютно, будто нажали кнопку off. Питер должен знать, что делает. Тем более что есть другие заботы - еще секунда, и его дочь все-таки осуществит план явить себя миру. …За их спинами что-то глухо падает на землю, всколыхнув вместе с пылью вопль ужаса, и они отступают друг от друга – делая одновременно по шагу назад, сразу далеко. Питер не хочет туда смотреть, но уйти не решается. Он не знает, пойдет ли следом Сайлар, как и не уверен, пойдет ли за ним сам, вздумай тот уйти первым. - Я бы выпил кофе, - наконец говорит Сайлар нерешительно. - Я бы тоже, - Питер даже не надеется, что облегчение в голосе не слишком очевидно. Он для этого слишком измотан. Кафешка пуста, они садятся за столик, не напротив, а рядом – как привыкли. Они всегда сидели так, чтобы не смотреть друг на друга, но знать, что не одни. Там, снаружи, за стеклянной стеной кафе Клер Беннет перед многочисленными камерами вправляет выбитый сустав в попытке номер бог знает сколько. Здесь, с этой стороны, извечный темноглазый хаос пытается втиснуться в рамки порядка - пытается, потому что хочет, не впервые в жизни, но лишь сейчас это кажется реальным и возможным. И никто не умрет в одиночестве: Хиро, скорее всего, поддержит, Клер добрая, она поймет, Ноа сделает вид, что поймет, а мама даже вида не сделает. С Мэттом придется труднее всего. Питер приободряется – трудности его не пугают. Бездействие пугает больше. В конце концов, если нельзя вернуть мертвых, можно, по крайней мере, позаботиться о живых. На него вдруг снисходит сокрушительная, сладкая как патока усталость, будто после многих часов долбежки по стене, - он лишь на миг роняет голову на плечо Сайлара и засыпает. Когда пожилая официантка приносит кофе, она видит двух парней, забывшихся глубоким сном прямо за столиком, сомкнув руки и опираясь друг на друга, словно лишь это не дает им упасть. И у нее возникает странное чувство – словно лишь это не дает упасть и всему знакомому ей миру. А она прожила долгую жизнь и привыкла верить даже самым странным предчувствиям. Потому она тихонько ставит кофе и приглушает звук у телевизора. На экране белокурая девушка с перепачканным грязью лицом что-то взволнованно говорит в два десятка микрофонов, но официантке все равно. Она просто садится на краешек стула и смотрит на спящих, наслаждаясь сошедшим на них покоем и миром. Миром, всегда готовым рухнуть. В любой момент – но только не в этот. * * * энд
полная версия страницы